Почти два месяца минуло с того дня, когда было официально объявлено о прекращении развязанной против Ливана израильской агрессии. Все это время в стране активно ведутся восстановительные работы, в которых участвуют ливанские и иностранные строители, а также простые жители, помогающие в расчистке завалов и осваивающие различные строительные профессии. И, надо заметить, дело у них движется.
"Добро пожаловать в Харет Хрейк"… Район, название которого во всем мире стало символом несправедливости по отношению к обычным людям, не принимающим участия в вооруженном конфликте. Тот самый "мертвый город", снимки и съемки разрушений которого не могли оставить равнодушным даже весьма далекого от понимания сущности разворачивающейся на экранах телевизора и газетных страницах "виртуальной" трагедии обывателя.
Я побывала в этом месте проездом, следуя из Бейрута в Баальбек; времени было, что называется, в обрез. Поэтому все сделанные мной снимки сделаны по ходу следования везшего меня микроавтобуса, то есть без углубления в пострадавшие жилые кварталы. Но и то, что можно увидеть из машины с дороги, поражает масштабностью разрушений.
Два месяца работают на расчистке района от разрушенных зданий строители. Но работ – непочатый край. На текущий день расчищены только примыкающие к дорогам пятачки, приведены в порядок основные транспортные магистрали, восстанавливается подача электроэнергии. Но стоит заглянуть глубже в пострадавшие жилые кварталы, где масса строительной техники поднимает клубы цементной пыли, становится действительно не по себе: на одну только расчистку всего, что было разрушено здесь, уйдут долгие месяцы. Сказать что-то определенное о сроках полного восстановления пострадавших кварталов, думаю, сегодня не возьмется никто.
Перекресток в Южном Бейруте, ставший печально известным после одного из первых авиаударов по густонаселенным кварталам ливанской столицы, уже давно приведен в порядок и опознать в нем изображенное на снимке место можно только благодаря окружающим его зданиям и огромной "заплатке" свежего асфальта.
Восстановление жилых домов, сравненных с землей административных зданий и разрушенной инфраструктуры – не быстрая, но вполне посильная задача. Куда печальнее и бесперспективнее обстоит дело с жителями пострадавших районов. Большинство из них выжило и сейчас старается отремонтировать выжженные и опустошенные квартиры, пытается отыскать среди строительного мусора осколки своей еще недавно вполне счастливой жизни: вещи, фотографии, старые письма, первые школьные тетради своих детей... Все то, что многие из нас хранят на память о своем прошлом. У некоторых не осталось совсем ничего. Но, тем не менее, они рады. Рады тому, что смогли выжить. А то, что лишились всего своего имущества… Боже, какие же это пустяки, если остались в живых все дети!
...Молчаливая благодарность в глазах прохожих. Определенный риск для жизни, который ты допускаешь ради того, чтобы снять несколько кадров из-под готовых вот-вот обрушиться сложившихся перекрытий разбомбленного здания… Сожаление по поводу того, что в голову не пришло захватить марлевую повязку, которая могла бы преграждать доступ цементной пыли в дыхательные пути… Полное отсутствие детей на улицах…
Таким я увидела Харет Хрейк утром 5 октября. Каким он станет еще через 2 месяца – покажет время.
