- У нас утром туда две машины для переговоров заехало. До сих пор не выехали. Если их не отпустят, давай, возьмем танк и поедем их освобождать?
- А, давай! – отвечаю я сидящему рядом солдату. Смеемся. Пытаемся согреться хотя бы шутками. Ибо вечера в Хомсе сейчас достаточно морозные. А мы торчим тут уже пятый час. Еще немного, и большинство журналистов, ожидающих рядом с нами вывода мирных жителей из захваченного боевиками района Старый Хомс ничего не сможет снять: фонари на нашей улице начали зажигаться уже час назад. Хотя, фонари – это громко сказано. Потому что работает всего один. Остальные либо перегорели за почти два года фактического безвластия в центре третьего по величине сирийского города, либо были расстреляны боевиками из автоматов. Как тот манекен, изрешеченную пулями спину которого я видела тут два года тому назад в витрине одного из перевернутых вверх дном магазинчиков.
Отец Мишель – священник из комиссии по национальному примирению, сообщает, что буквально только что из контролируемого бандитами района в нашу сторону выдвинулись люди. 26 человек. Предварительно, еще утром, сообщалось о том, что сегодня готовятся к выходу порядка 60-ти. Все ли это на сегодня, или только первый «транш», будет понятно позже. Пока же все мы, усталые, замерзшие и голодные, готовимся к работе.
Два грузовика и несколько бронированных джипов под флагами ООН и «Красного полумесяца» выдвигаются в сторону позиций боевиков. До них, по словам военных, всего метров 200. Площадь с часами простреливается вражескими снайперами. Часть улицы, на которой мы все сидим – тоже. Опасный уголок огорожен дорожными заграждениями, фрагментами чьих-то диванов и еще чем-то, не поддающимся идентификации. По ту сторону всего этого мусора жизнь стоит две копейки. А по эту – мы. Военные, полицейские, «Красный полумесяц», сотрудники ООН и журналисты.
Машины, груженные продовольствием и джипы с сотрудниками гуманитарных организаций медленно вползают на площадь. Метров 100 вперед. И тут раздается взрыв. Несколько машин, несмотря на взрывы, продвигаются дальше. Грузовики с едой замирают на месте на несколько минут. По прошествии которых сдают назад, не разворачиваясь. Еще несколько взрывов. И свист пуль где-то над нашими головами. Спешно смещаемся в непростреливаемую снайперами сторону улицы. Иностранные журналисты, еще не попадавшие в настоящие передряги, заметно напуганы. Тем временем, становится совсем темно.
Периодически, раздаются новые взрывы. Один из снарядов угодил в резервуар с мазутом на чьей-то крыше. Вызвать машину противопожарной службы нельзя – обстреляют. Остается стоять и смотреть: горит знатно. Тем временем, становится известно, что в результате обстрела одной из машин, въехавших внутрь, было легко ранено несколько сотрудников «Красного полумесяца». Боевики обстреливали машины, пытаясь свалить это преступление на армию. Достаточно часто боевики обстреливают желающих выйти из окружения гражданских, говоря при этом, что стреляет по ним армия. Некоторые верят и отказываются от намерения выйти. Большинство находящихся внутри бандитского анклава уже около трех лет не знает, что в действительности происходит в Сирии: боевики запрещают им смотреть сирийское телевидение и «кормят» виртуальной реальностью «Аль-Джазиры» и ей подобных «оппозиционных каналов». В прошлом октябре, попав в плен к боевикам, я несколько дней смотрела подобное «мыло», удивляясь тому, как можно так безбожно врать.
Другая новость: потасовка между боевиками из двух районов. Решив, что все потупившее сегодня продовольствие задумали забрать себе боевики из Хальдии, боевики из соседнего района открыли по ним огонь. Солдатам правительственной армии, засевшим в нескольких высотных зданиях, стоящих периметру блокированного Старого Хомса все эти телодвижения видны достаточно хорошо. В «товарищах» явно нет согласия. Что, однозначно, играет на руку регулярной армии.
Все это время, пока мы ждем выхода из блокированного района мирных жителей, люди, участвующие в процессе обмена человеческих жизней на продукты, практически «не слезают» с телефонов. Христианские священники, офицеры и, конечно же, губернатор Хомса. Они поддерживают связь с боевиками и людьми, помогающими процессу обмена изнутри. Перемирие, объявленное на три дня для того, чтобы люди смогли без опаски выйти за пределы Старого Хомса, действует только днем. С 6 вечера до 6 утра боевики, и днем не особо ограничивающие себя в использовании оружия, активизируются. Губернатор продлевает действие дневного перемирия до 8 часов вечера. Потом снова продлевает – до того момента, как из анклава к нам вернутся загостившиеся внутри сотрудники ООН и «Красного полумесяца».
Тем временем, становится известно о том, что при подрыве первого джипа автоколонны пострадало несколько сотрудников «Красного полумесяца». И что сегодня точно никакие мирные жители к нам не выйдут. Многие выдвигают версию о том, что сотрудники гуманитарных организаций тоже стали заложниками боевиков. И что все эти задержки и попытки обмена людей на продовольствия в кромешной темноте неспроста. На всякие случай, военные принимают некоторые меры предосторожности. Возможно, выезд сотрудников гуманитарных организаций хотят использовать в качестве отвлекающего от попытки прорыва действа. К счастью, худшие предположения ночью не подтвердились: обычное ночное оживление боевиков, ничего более.
Продолжаем мерзнуть. Военные отводят меня к себе в комнатушку командования. Поят чаем. Становится немного теплее. Ночи в Хомсе всегда холодные, даже летом. А сейчас на возвышенности между Хомсом и Дамаском лежит снег… В комнатушку заходит губернатор. Предупреждает, что сегодня уже точно никакого обмена не будет. Все переносится на завтра. Завтра так завтра. Все равно я сюда на несколько дней приехала…
Около 10 вечера, наконец, прибывают застрявшие у боевиков сотрудники ООН и «Красного полумесяца». У всех проверяют документы: не исключено, что боевики могут попробовать подменить в темноте кого-то из них на своего человека. Вроде, все на месте. Легкоранены двое. Вышел из строя и нуждается в основательном ремонте бронированный джип. Несколько машин были обстреляны их автоматов: если бы не бронировка, находившимся внутри было бы очень и очень не смешно.
Меня вести к месту ночевки некому. Военные выделяют солдата и машину подполковника. Делаем хитрый обходной маневр и приезжаем к отелю «Сафир» на минуту раньше ооновских машин, выехавших с места несостоявшегося обмена раньше нас. Когда уже легла спать, на мобильный пришла смска новостной рассылки: «Сотрудники ООН блокированы в Старом Хомсе». Удивительная «оперативность» у этих новостников. Да будет новый день и другие новости. Получше сегодняшних.
Invalid Displayed Gallery
