В каких условиях живут обитатели Сирии, Sobesednik.ru узнал у самой известной пленницы сирийских боевиков Анхар Кочневой. Известная журналистка, которая много времени провела в Сирии, в том числе и в плену у террористов, рассказала Sobesednik.ru, что ждет в воюющей стране тех молодых людей и девушек, которые отправляются в ИГИЛ [деятельность признана экстремистской, запрещена на территории РФ решением суда]. — Подавляющее большинство тех, кто пускается в подобные авантюры, абсолютно не понимают, в каких бытовых условиях им придется жить на контролируемых боевиками территориях, — рассказывает Sobesednik.ru Анхар Кочнева. Для примера, чтобы было с чем сравнивать, могу рассказать, как живут люди в Дамаске, контролируемом правительственными силами, — говорит журналистка. — Условия жизни в Дамаске в данном случае будут выступать в качестве того уровня, который в Сирии считается достаточно хорошим. И сравним эти — считающиеся сносными условия — с тем, как живут боевики, у которых я три года назад вынужденно провела целых пять месяцев.
Вода поступает в дома в лучшем случае 1 раз в сутки и наполняет собой бак. Больше этого объема использовать вы не можете — просто неоткуда взять. В сельской местности воду надо привозить цистернами. Воды может не быть несколько дней. Она может банально убежать через неплотно закрытый кран или поломанный бачок в туалете. А может... замерзнуть в баке: не стоит думать, что Сирия — это страна вечного лета. Холода тут особенные: я вот сейчас пишу эти строки, на улице +21. А мне в бетонном помещении очень холодно. И это еще конец октября, а не промозглый февраль. Тут климат другой, другая влажность. Многие сирийцы зимой спят в верхней одежде и вязаных шапках, под несколькими одеялами. Спят, кстати, очень многие на матрасах, кинутых на бетонный пол или на циновку. Центрального отопления тут не существует вообще. Помещения обогревают мазутными буржуйками. Это такая железная штука, в которой по капле открытым способом капают капли горючего в огонь. От них бывают пожары, а еще от них может выгореть весь кислород в комнате. Причем стоит такую буржуйку выключить, как помещение выстуживается за считанные минуты: кругом бетон, алюминиевые окна с одной рамой со щелями тепло внутри дома не задерживают. Тут вообще не строят дома с нормальной теплоизоляцией.
Горячей воды в кране нет: ее надо сначала погреть, если есть специальное приспособление и электричество. Электричество даже в столичном Дамаске есть не всегда: некоторые видят его всего несколько часов в сутки из-за плановых веерных отключений. Когда мне удалось убежать от боевиков, у которых я была в плену зимой 2012–2013 гг, я пришла в деревню Гассания, которая находится недалеко от сирийско-ливанской границы. Там про меня вообще ничего не знали, хотя все телеканалы о моем похищении достаточно много рассказывали. Дело в том, что деревня находилась на территории, контролируемой боевиками (хотя сама деревня проправительственная и держала оборону против боевиков, не пуская их к себе), и в деревне девять месяцев не было электричества вообще.
Газ бывает только в баллонах, их надо наполнять, когда газ в баллоне заканчивается. Одно время даже в Дамаске с газом были перебои. Просто нигде не было. И как готовить в таких условиях? Кстати, нормальной кухонной посуды, скорее всего, тоже не будет. В лучшем случае — ободранные до алюминиевой основы сковородки, изначально имевшие тефлоновое покрытие, и вредные для здоровья кастрюли из алюминия. Вилок с огромной долей вероятности тоже не будет.
Не будет стиральной машинки. В Дамаске те, у кого она есть, уже давно не могут ей пользоваться: когда идет вода, может не быть электричества. Никакой бытовой техники не будет: забудьте. Про то, чтобы куда-то сходить и, скажем, посидеть в кафе, и речи не будет: у боевиков такое времяпровождение не приветствуется, тем более брать с собой женщину им просто не придет в голову. Будете сидеть в четырех стенах. Под бомбардировками различных коалиций: их, вероятно, теперь будет целых две. Чтоб нельзя было соскучиться.
Продукты будут только те, которые можно достать в конкретной местности. Будучи в плену пять месяцев, я всего один раз ела морковку: ее там просто негде было взять, хотя дело было в плодородной сельской местности среди полей, а не в пустыне, в которой не растет вообще ничего. Из-за перекрытия дорог и разрыва обычных экономических связей нет предметов женской гигиены, массы повседневных мелочей и нужных предметов (в доме, куда поселят женщину, может, к примеру, не быть зеркала, стульев). Навсегда придется забыть о принятии ванны: в лучшем случае будет ведро горячей воды и ковшик. После такого мытья выходить придется в холодные неотапливаемые помещения, в которых может, кстати, не быть оконных стекол вообще: у меня был именно такой вариант, когда я находилась в плену у боевиков, и в особо холодные дни иногда не было возможности помыться по несколько недель (если бы я заболела, дело могло бы закончиться воспалением легких).
Это только часть бытовых проблем, с которыми сталкивается выросшая в достаточно благополучной в бытовом плане России женщина. Даже до начала конфликта в Сирии далеко не все приезжавшие в Сирию на ПМЖ женщины из бывшего СССР оставались тут, согласившись мириться со многими бытовыми неудобствами.
Конечно, решить все эти бытовые проблемы можно — при наличии денег и других возможностей, — объясняет Анхар Кочнева. — Можно поставить солнечные и ветровые батареи, провести утепление дома, купить все необходимые вещи. Только вот при проживании в отобранных у кого-то домах на территориях, захваченных ИГИЛ, такое вряд ли возможно. А пути назад из ИГИЛ — к папе с мамой, к супермаркетам, кафе, ванным и теплым нормальным унитазам, а не дырке в полу над выгребной ямой — для совершивших однажды роковую ошибку не существует вообще, — предупреждает журналистка.
