Это было похоже на дежавю. Как будто бы снова 1999 год. Я в Москве, проснулась минуту назад, лежу в кровати. Хлопок... где-то далеко завыли сигнализации машин... Я жила тогда недалеко от Каширки.
В субботу утром я проснулась в Дамаске, как и тогда, буквально за минуту. Где-то далеко с разницей в 5 секунд прозвучало 2 хлопка. "Взрывы, что ли?" – подумала я спросонок и посмотрела на часы – 07:40. Примерно через час мне позвонили из Министерства информации. Подтвердили предположение о терактах, сказали, чтобы срочно приезжала к министерству. Говорю, что приеду сразу на место взрывов. Быстро одеваюсь и выхожу на улицу.
Улица Багдад была перекрыта, но периодически по ней проезжали какие-то машины, выезжавшие из переулков. Безуспешно попытавшись подсесть в первые две, тормознула третью. В ней были трое военных, и ехали они как раз туда, куда я направлялась. Едем. Благодарю за помощь и произношу, наверное, самое распространенное в Сирии пожелание: "Храни вас бог, ребята!"
Выхожу на площади. Пара-тройка согласований, телефонный звонок в министерство. Объясняю, что все остальные приедут позже, я первая. Ко мне приставляют двух солдат, задача которых – объяснять всем, что у меня есть разрешение тут находиться. Проходим за оцепление. Смотрим.
Выбитые стекла, искореженные оконные рамы, перекошенные двери. Одна из машин повисла на задних колесах, свалившись передней частью на подвальный этаж оказавшегося в эпицентре взрыва жилого дома. Огромное количество развороченных взрывной волной машин, в некоторых из которых – сгоревшие заживо люди. В одной из машин – то, что осталось от тела террориста.
Район, в котором произошел этот взрыв, преимущественно христианский. На стенах внутри многих опустошенных квартир висят иконы. Девушка говорит с отцом по телефону: рассказывает, что сама цела, а мама в больнице.
Добровольцы из числа жителей близлежащих районов пришли помогать соседям наводить порядок. Кто-то предоставил свой дом для временного проживания людей, кто-то забрал к себе домой детей на время, пока взрослые занимаются решением бытовых вопросов.
Плачет мальчишка, потерявший отца. Приехавшая с другого конца города женщина ищет своего брата. В одной из квартир на втором этаже горит какой-то пластик, дышать этим дымом невозможно, и я отхожу к воронке напротив здания разведки ВВС, которое и было основной целью террористов. Количество пострадавших военных не сообщается; приводимая информационными агентствами статистика касается только гражданских лиц: 24 погибли на месте, трое скончались от ран. Количество раненых – около 100 человек.
Замечаю подъехавших коллег. Здороваюсь. Нас просят отойти за угол – журналистов позовут чуть позже снова, когда закончат работу криминалисты и будут эвакуированы все пострадавшие: толпа разноязыких людей с камерами мешает движению машин "скорой помощи".
Стоим, обмениваемся информацией. Внезапно начинается стрельба, и военные показывают нам, чтобы мы отбежали вглубь квартала. Я никуда не бегу – спокойно спускаюсь в подвальчик, где находится чей-то офис. На ступенях капли крови. Стрельба продолжается довольно долго. Кубинский журналист, с которым мы разговариваем на дикой смеси трех языков, разузнал потом, что люди, пытавшиеся выдать себя за медиков, открыли огонь по солдатам, но в итоге были обезврежены.
Ищем остальных коллег, разбредшихся по району. Не видим никого, начинаем звонить парню из Министерства информации. Тот говорит, что все уже в автобусе и ждут только нас. Бежим. Садимся. Едем.
Едем на место первого теракта (на улице Багдад заминированный автомобиль взорвался вторым). Оказывается, что взорванное таможенное управление находится прямо за зданием телецентра. Потом, уже вернувшись домой, я увижу съемки коллег, сделанные из окон телецентра: столбы серого дыма и множество машин "скорой помощи". Проходим за оцепление. Вижу огромный развороченный внедорожник: спрашиваю, не он ли был начинен взрывчаткой. Говорят, что нет – машину, в которой ехал террорист, разнесло на куски, и теперь они валяются на территории около 300 кв. метров.
Подходим и фотографируем развороченную маршрутку. Обычный белый микроавтобус, на котором ездят обычные люди. Вздыбленная крыша, густые лужи крови, чей-то сэндвич на сиденье...
Долго находиться внутри пострадавшего здания не разрешают: могут упасть куски бетона с верхних этажей. Быстро осматриваем, снимаем, выходим. Тут тоже много поврежденных машин, одна из них напоминает скелет. Посреди дороги на разделительном бордюре лежит изрешеченный осколками (возможно, взрывное устройство было начинено поражающими элементами) фонарный столб. В багажнике обугленной машины лежат апельсины, кто-то вез их своей семье.
Когда мы уже уезжали, поступило сообщение об уничтожении двоих террористов, которые намеревались произвести взрыв еще двух заминированных автомобилей в лагере палестинских беженцев Ярмук. А в воскресенье начиненная взрывчаткой машина взорвалась в Алеппо, тоже в христианском районе. Погибли три человека.
