В конце января на "Женеве-2" между сирийскими властями и оппозицией была достигнута договоренность об эвакуации мирных жителей из Хомса. Корреспондент "Yтра" в составе международной группы журналистов наблюдала, как это происходит.
Раннее субботнее утро. Я снова еду в Хомс. Сегодня второй день объявленной трехдневной эвакуации из Старого Хомса гражданского населения и решивших сложить оружие боевиков.
Вывода мирных жителей из центральных районов третьего по величине сирийского города ждали давно. Более двух лет комитет по национальному примирению, "Красный полумесяц", ООН и сирийские чиновники вели переговоры с вооруженными группировками о предоставлении гуманитарного коридора. Иногда группы мирных граждан выменивались на лекарства, продовольствие и сигареты.
Люди по разным причинам оказались там, где нет нормальных условий для жизни. Кто-то не мог покинуть свой дом; кто-то остался с больным родственником; кто-то боялся, что стоит уйти – тут же разграбят квартиру; кого-то боевики не отпускали, считая, что их собственные семьи станут объектом мщения семей тех, кого они убили или похитили. К слову, похищенных в Хомсе несколько тысяч. Об их судьбе ничего не известно.
Гражданские лица, живущие в Старом Хомсе, выступали живым щитом для боевиков, укрывающихся в хитросплетениях средневековых улиц. Долгое время ситуация в захваченном повстанцами анклаве площадью примерно 1,5х1 км оставалась достаточно приемлемой. Под Старым Хомсом масса подземных ходов, часть из них ведет далеко за пределы города. По этим туннелям в блокированный район почти без проблем доставлялись боеприпасы, лекарства, продовольствие и сигареты. Но недавно армии удалось перекрыть основную часть этих подземных артерий, и "колыбель сирийской революции" оказалась на грани капитуляции. На "Женеве-2" был поднят вопрос об обмене "живого щита", превратившегося в лишние рты, на продовольствие. В итоге была достигнута договоренность о выводе находящихся в Старом Хомсе гражданских лиц в обмен на гуманитарную помощь.
В первый день из опасного района смогли вывести 83 человека. Во второй день было решено изменить гуманитарный коридор и выводить людей не в пригород, как накануне, а в самый центр города. По предварительной информации, к выходу готовились около 60 человек. Военные, представители ООН и Красного Полумесяца, священнослужители и журналисты собрались в районе площади Новых часов, от которой до позиций боевиков всего около 200 метров. Часть улицы, на которой все расположились, простреливается снайперами; опасный участок отмечен импровизированными ограждениями из диванов, тумбочек и прочих предметов мебели.
Время тянется медленно. Губернатор провинции Хомс и священники постоянно звонят по телефону и уточняют ситуацию. Им сообщают, что к выходу готовы 26 человек. Военные нервничают – приближается темное время суток, перемирие и остановка огня действуют только до шести вечера. А там, внутри, с самого утра находятся два джипа с сотрудниками миссии ООН. Наконец, дают сигнал к началу операции. Грузовики с продовольствием, лекарствами и мукой и вереница бронированных внедорожников с сотрудниками гуманитарных организаций начинает медленное движение от Новых часов к Старым, которые находятся уже на территории, контролируемой вооруженными группировками.
Журналисты радуются, что успевают снять хоть что-нибудь до наступления полной темноты. Камеры провожают машины, снимая их, пока они еще видны. Вдруг раздается взрыв, за ним – еще несколько. Похоже, гуманитарный конвой обстреляли из гранатометов. Губернатор провинции Хомс звонит представителям ООН. Те говорят, что, по всей видимости, дорога, по которой они едут, заминирована. Одна из машин повреждена, несколько сотрудников Красного Полумесяца получили легкие ранения. Несмотря на взрывы, несколько машин продолжают движение в глубь анклава. Два грузовика с гуманитаркой спешно дают задний ход и, не разворачиваясь, возвращаются на улицу, на которой ждем мы.
Еще через минуту над нашими головами раздается свист пуль. Слава богу, никого не задело. Прячемся под колоннами разграбленного торгового центра. Жадно ловим любую информацию о происходящем. Тем временем становится совсем темно. В ночное время выводить людей крайне опасно, принимается решение о переносе обмена на завтра. Остается дождаться оказавшихся на той стороне сотрудников гуманитарных организаций: есть вероятность того, что они сами могут попасть в плен. Такие случаи в Сирии уже бывали.
Обстрелы позиций армии с той стороны продолжаются. Из-за попадания снаряда в бак с мазутом (его в Сирии используется для отопления, и такие баки часто стоят на крышах) в одном из зданий начинается пожар. Потушить его невозможно: здание находится в простреливаемом снайперами квартале. Улицу, на которой мы ждем развязки, постепенно заволакивает дым. Большинство людей, ждавших обмена, расходятся. Остаются только самые стойкие и морозоустойчивые: Хомс считается одним из самых холодных мест в Сирии. Спасаемся чаем в ожидании джипов. Они вернулись только в десять вечера, спустя четыре часа с момента, когда должно было закончиться дневное перемирие. На некоторых машинах следы от пуль, одна пострадала от взрыва: пробиты три колеса, разбито одно из стекол. Подъехавшие автомобили окружают коллеги вернувшихся. Обнимаются. Каждый такой выезд может оказаться последним. Вывод гражданских лиц из зоны конфликта отложен на следующий день.
В субботу так никого и не удалось освободить. Оставался еще один день перемирия – последний из трех объявленных. На согласования ушла вся первая половина дня. В итоге, выводить людей решили через тот гуманитарный коридор, которым воспользовались в первый день эвакуации. Выходить им предстояло через практически превращенный в город призраков некогда прекрасный и благоустроенный район Хомса Карабис. Первые автобусы в сопровождении джипов гуманитарных организаций исчезли за поворотом, а ожидающие рассредоточились по бывшей зоне отдыха на берегу реки Оронт.
Прибыли первые два автобуса. Людей выводили из него и размещали для регистрации в бывшем Зале торжеств, в котором уже давно не отмечаются свадьбы и юбилеи. Общаться с прессой вырвавшимся из плена людям не давали сотрудники гуманитарных организаций: они устроили специальный коридор, взявшись за руки. У многих в блокированном районе все еще остаются родственники. Стоит кому-то из спасенных как-то покритиковать существующие внутри анклава порядки, "отыграться" могут на отце семейства или брате.
Судя по состоянию людей, гуманитарная ситуация в разных микрорайонах внутри анклава не одинаковая. Некоторые выглядели опрятно: чистая одежда, у мужчин – недавно сделанные стрижки. Другие же были грязны до черноты, одеты непонятно во что, а несколько мужчин как минимум полгода не стриглись. Дело в том, что из-за наличия в Старом Хомсе гражданского населения армия, по сути, не ведет крупномасштабных боев. Стреляют по снайперам, которые могут располагаться в домах, откуда видны позиции военных. Снайпер почти всегда сидит в глубине здания, проделав несколько сквозных отверстий в стенах. "Снять" его можно только из танка, который разворотит все стены. Это именуется тактикой "мягкой войны": войны, в которой армия воюет с "призраками", разрушая постепенно инфраструктуру собственных городов. Людям, чьи дома и убежища находятся на линии огня, не повезло больше всего. В глубине анклава ситуация значительно лучше.
Часть эвакуированных приходилось выносить на носилках или транспортировать в инвалидных креслах. Среди тех, кого выносили на носилках, были и несколько раненых боевиков. По словам губернатора провинции Хомс, безусловной амнистии подлежат женщины, мальчики до 15 лет и мужчины старше 54. Выходящие из блокированного района мужчины в возрасте до 54 лет обязаны были пройти процедуру дознания
Людей выводили до темноты. Сотрудники Красного полумесяца рассаживали их не только в специально подготовленные для перевозки автобусы, но и в собственные машины. Ослабленные люди ожидали своей очереди, сидя на земле. Всего за день удалось вывезти 611 человек.
Девушки раздавали эвакуированным воду и пищу – многие из вновь прибывших не ели как минимум несколько дней. Зарегистрированных людей погрузили на автобусы и повезли туда, где их ждет новая спокойная жизнь. Перемирие и эвакуацию из Старого Хомса продлили еще на несколько дней.
